От редакции: Одной из наиболее значительных исторических дат современной Греции является 29 сентября по григорианскому календарю (11 октября — по юлианскому). В этот день в 1831 году был убит создатель современной Греции и ее первый правитель Иоаннис Каподистрия.
Может быть, и прошло 172 года с того политического убийства, совершенного в силу того, что не было другого способа свернуть греческий народ и греческую государственность с пути, намеченного Иоаннисом Каподистрией, но, во всяком случае, папка, содержащая документы, относящиеся к убийству Иоанниса Каподистрии, хранится в британских архивах под грифом «совершенно секретно», в то время как официальная греческая историография, исходя из нелепостей «официального дознания» 1831 года, продолжает нагромождать одну глупость на другую относительно роли графа Каподистрии в революции 1821 года.
Некоторым образом убийство Каподистрии напоминает убийство Кеннеди.
За 172 года так и не нашелся судмедэксперт, который проанализировал бы «выводы предварительного допроса», в соответствии с которыми ответственность за преступление была возложена на племянников Мавромихалиса.
Правда в том, что Иоаннис Каподистрия был убит, ибо он был ВОЖДЕМ ГРЕЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.
Редакция «Греческой Газеты» полагает, что пришло время сорвать завесу НАЦИОНАЛЬНОЙ ЛЖИ, воспроизводимой греческими учебными заведениями, относительно того, кто руководил греческой революцией 1821 года.
В этом году в рамках празднования 300-летия Санкт-Петербурга российская государственность почтит память верно служившего Российской империи великого грека статуей в Петербурге.
По этому случаю редакция «ГГ» начинает серию публикаций о Иоаннисе Каподистрии. Предлагаем вашему вниманию краткое исследование Всеволода Сахарова, проливающее свет истины на личность графа Каподистрии и дающее нам основу для оценки его деятельности. Редакция «Греческой Газеты» искренне благодарит г-на Сахарова за его вклад в восстановление подлинной греческой истории.
Всеволод САХАРОВ
…В тишине
На руль склонясь, наш кормщик
умный
В молчанье правил грузный челн…
Пушкин. «Орион»
Как приходят во власть? По-разному, конечно, но само собой здесь ничего не делается. Люди сами выбирают силу, которая выносит их наверх. Иногда они стучатся в двери ложи вольных каменщиков. В XVIII и XIX веках это был многих славный путь наверх. И на нем встречаются фигуры неясные, молчаливые, стремящиеся пребывать в тени и вместе с тем влиять и властвовать.
Граф Иоаннис Антонович Каподистрия (31.01.1776, Корфу — 29.09.1831, Навплия), венецианский грек из богатой и знатной семьи, окончил медицинский факультет Падуанского университета в Италии и быстро, к 1803 году, стал на родине влиятельным политическим деятелем, одним из министров республики Ионических островов, которую создавал его отец, получивший на это в Константинополе фирман турецкого султана. По свидетельству греческих масонов высших степеней, на принадлежавших ранее Венеции Семи островах существовала тогда масонская ложа, подчинявшаяся Великой ложе Италии. Ее великим мастером был граф Антонио Каподистрия. Сын его не только знал об этом, но в соответствии с обычаями должен был унаследовать от отца молоток мастера и готовился к этому. Добрый, тихий и аскетичный Иоаннис Каподистрия был человеком просвещенным и прирожденным просветителем, изучал в университете и философию, особое внимание уделив Пифагору, Платону и швейцарскому мистику и масону Лафатеру. Что, впрочем, не помешало ему полюбить венецианскую графиню Изабеллу Феотоки.
А начинал он свою карьеру лекарем на турецком военном корабле-госпитале эскадры адмирала Кадырбея. Почти все врачи тогда были масонами, орден вольных каменщиков набирал силу в Италии и вскоре встал во главе освободительного движения карбонариев (заметим, что Мадзини и Гарибальди были масонами), а политика, особенно «левая», тогда тоже требовала связей во влиятельной масонской среде. Есть сведения, что юный студент Иоаннис увлекался революционными идеями французских якобинцев, но вскоре в них разочаровался. Самый таинственный период биографии графа — это время от окончания университета до образования республики в 1799 году после изгнания французов, когда греки на Ионических островах неожиданно получили конституцию и правительство из рук русского императора и султана. Здесь переплелись стратегические «восточные» интересы России, Франции, Англии и Турции, отсюда началось освобождение континентальной Греции, здесь дальновидный и деятельный стратег Иоаннис позднее собирал и наставлял буйных и своевольных «капитанов» — военных вождей греческого восстания.
Тогда и сложились многообразные связи графа, его дружба с богатым венецианским купцом Алексиосом Николаидисом и уроженцем греческого острова Закинф, будущим известным итальянским поэтом Уго Фосколо, началось полезное знакомство с загадочным и влиятельным венецианским графом Дж. Мочениго, ионийским греком, состоявшим на русской службе. Благородный и смелый Иоаннис вернулся на родину, чтобы спасти отца, которого французские власти посадили в плавучую тюрьму и собирались расстрелять, а архив его масонской ложи захватили и вывезли в Париж. После их изгнания Каподистрия сначала возглавил военно-морской госпиталь при захватившем Корфу адмирале Ф.Ф. Ушакове и турках, вскоре стал чрезвычайным комиссаром правительства республики, главой «русской партии» (существовали и другие партии, прежде всего проанглийская), министром внутренних и иностранных дел, ведал военно-морским ведомством, командовал местной милицией, то есть организованными, оплачиваемыми и вооруженными русскими отрядами греков. В «ионическом» масонстве произошел раскол, возникла ложа, подчинявшаяся Лондону, а Иоаннис Каподистрия создал в 1802 году на Корфу Общество друзей, организацию культурно-просветительскую, которая, по-видимому, была светским, легальным филиалом ложи его отца. Из этого «зерна» выросли потом легальная Филомузон этерия и тайная Филики этерия.
На Корфу находились в то время (1803 год) русский экспедиционный корпус, полномочный посол Мочениго (то есть всесильный военный губернатор) и военные корабли, и «дипломат» Каподистрия занимался по службе размещением русских гарнизонов на островах. Отец его возглавлял местный сенат. Это означало, что Иоаннис фактически обладал на Ионических островах всей полнотой власти, и лишь вынужденный возврат островов Наполеону в Тильзите пресек эту политическую деятельность и помешал молодому графу стать президентом республики под русско-турецким протекторатом.
Эти связи помогли Каподистрии в 1809 году перейти на русскую службу и сразу занять высокое положение (он получил чин статского советника и орден Св. Анны 2-й степени), а потом стать фактически русским министром иностранных дел, что для малоизвестного иностранца просто беспрецедентно. Он пользовался полным доверием мистически настроенного императора Александра I, покровительством просвещенного, окружившего себя учеными-масонами канцлера Н.П. Румянцева, был связан с адмиралом-масоном П.В. Чичаговым, автором проекта организации прорусского восстания на Балканах с участием его войск, и служил в его Дунайской армии в ходе русско-турецкой войны (его дипломатическая канцелярия была центром русского шпионажа на Востоке), затем был почетным членом промасонского литературного общества «Арзамас». Важна дружеская связь Каподистрии с масонами братьями Тургеневыми, особенно с Сергеем, который был советником русского посольства в Константинополе и посещал отставного министра в его швейцарском уединении.
С этой точки зрения интересна роль Каподистрии в судьбе молодого «арзамасца» Пушкина, которого он не случайно защищал перед царем Александром и которому продуманно покровительствовал, послав его в Кишинев, то есть в самый центр греческого революционного движения этеристов (князь Александр Ипсиланти был масоном, равно как и его братья-офицеры, князь Егор Кантакузин и другие знатные греки), где комиссия из посланных Каподистрией юристов (во главе ее был Петр Манега, офранцузившийся эпирский грек и, видимо, масон) под наблюдением генерала-масона И.Н. Инзова создавала кодекс бессарабских законов, которые не случайно стали законами независимой Греции при правителе Каподистрии.
Там Пушкин исполнял обязанности переводчика законов с французского (видимо, имелся в виду кодекс Наполеона) и вступил в ложу Овидий, где были и греки. Пушкинская характеристика князя А. Ипсиланти как человека лично храброго, но не имевшего качеств народного вождя и полководца («Кирджали») показывает, что поэт понял глубокий стратегический замысел подлинного вождя Гетерии: провести в Молдавии шумную «разведку боем», пожертвовав пестрым местным войском этеристов и их нерешительным предводителем, оттянуть туда турецкие силы из Греции и ударить с тыла по Пелопоннесу (внезапное появление Карагеоргия, этого страшного туркам «преступника и героя», по словам Пушкина, в Сербии тоже не было случайным). В Кишиневе Пушкин знал и претендента на молдавский престол Иордаки Росетти-Рознована, в чьем архиве найдено много писем Каподистрии. Росетти получил образование в Германии и Франции и, безусловно, был масоном. Одесский приятель Пушкина грек А.С. Стурдза служил под началом Каподистрии, а на его сестре Роксандре, красавице и умнице, впоследствии графине Эдлинг, известной мемуаристке, граф намеревался жениться. Министра хорошо знал и уважал учитель Пушкина Жуковский, советовавший в 1836 году Стурдзе поместить его воспоминания о Каподистрии в пушкинском «Современнике». А замечательный по выразительности портрет грустного и болезненного отставного министра нарисовал масон элитной ложи Избранного Михаила Александр Брюллов, талантливый брат знаменитого Карла.
Греческая Этерия была, по сути, масонским делом, как и венты карбонариев в Италии, и позднейшее движение младотурок, а осторожный Каподистрия был одним из тайных вождей Филики Этерии (в 1811 году на русские деньги он организовал в Вене литературно-политическое Общество друзей муз — Филомусон Этерия, прообраз нашего «Арзамаса», — включавшее до восьмидесяти тысяч членов и хранившее крупные суммы в Мюнхене) и стал потом, после впечатляющей морской победы русских, французов и англичан при Наварине, фактически вице-королем Греции, куда он демонстративно вернулся на русском военном корабле. Должность его по-гречески красиво именовалась «кивернетис» — кормчий, регент, управляющий, но никак не президент.
Сохранился любопытный словесный портрет графа в московской вольной обстановке. Каподистрия всегда был в черном (мода же тогда требовала цветных фраков и жилетов), не носил никаких орденов, не играл в карты, был скромен, даже застенчив: «Стройный, довольно высокий ростом, одетый весь в черное, бледный лицом, которое представляло, как бы на древнем антике или медали, изящный тип греческой мужской красоты… Этот костюм и эта бледная античная фигура оживлялись выразительными, большими черными глазами, смягчались в своей строгости белизной галстука и волос, причесанных a la vergette и тщательно напудренных» (воспоминания Д.Н. Свербеева). И вот этот просвещенный европеец, врач, педагог и блистательный дипломат был отправлен русским царем в отставку, возглавил кровавую и долгую борьбу буйных греческих повстанцев, узнал всю предательскую изворотливость своего австрийского коллеги и опытного противника Меттерниха и «узкое своекорыстие и безграничную наглость английского министерства» (горькие слова самого Каподистрии).
Республиканец (так его назвал в письме Александр I) хотел получить греческую корону, ибо понимал, что полудикие орды местных повстанцев, клефтов и кирджалиев (Пушкин назвал свою замечательную новеллу не именем, а прозвищем знаменитого разбойника-грека), и их жестокие хитрые вожди, закаленные в кровавой партизанской войне с турками и вечных усобицах, ценят только сильную монархическую власть. Его весьма жесткая и дальновидная политика была прорусской и масонской и вела к ослаблению и полному изгнанию из Европы дряхлеющей Турции и открытию для России проливов, за что освободитель и бескорыстный просветитель Греции Каподистрия и был вполне патриархально убит у входа в церковь братом и сыном обиженного им вождя майнотов Петробея Мавромихали, полуграмотными политическими противниками из протурецкого лагеря, за которыми стояли англичане, и не только они. Хотя великолепный его портрет кисти знаменитого художника Т. Лоуренса является собственностью английской королевы. Интересно, что за убийство Каподистрии греческое народное собрание вскоре наложило анафему — проклятие на весь род Мавромихали, а внимательно читавший газеты великий русский писатель Гоголь в ранней редакции «Портрета» назвал страшного и преступного ростовщика-грека Петромихали, составив это «говорящее» имя из названия преступного рода и имени его главы, профессионального убийцы и деспота Петробея. Впрочем, убийство это — дело темное…
Скорее всего Каподистрия стал масоном в своей греко-итальянской молодости, а потом не оформлял свои давние активные отношения с орденом, но был влиятельным членом его негласного верховного руководства. Он мог негласно посещать русские ложи, но навряд ли рискнул вступить в одну из них, это сразу же стало бы известным тайной полиции и императору и погубило бы карьеру министра. О многом говорит его осторожная, но последовательная защита на конгрессе в Троппау (1820) неаполитанской революции, у кормила которой стояли местные вольные каменщики. Каподистрия верил в победу и прогрессивность освободительных революций в Латинской Америке, хотя и знал противоположное мнение об этих «мятежах» Александра I. Сам министр писал русскому императору Николаю I: «Я со своей стороны никогда не принадлежал ни к какому тайному обществу». Но, как показывает опыт, верить таким заявлениям нельзя.
Русский новейший масонский словарь А.И. Серкова уверенно называет графа масоном, но автор, с которым я консультировался лично по этому вопросу в сентябре 2002 года, не имеет пока документальных данных о его вступлении в конкретные русские ложи, считая, что данные эти можно найти только в зарубежных, точнее, французских архивах. И это верно, ибо министр — масон европейский, а не русский, его имя искать надо в списках лож Греции, Италии и Швейцарии.
Заметим, что альпийская республика стала для удалившегося в отставку и добровольное изгнание графа третьей (после России) родиной, отсюда прирожденный политик и стратег Каподистрия умело руководил борьбой греков и их европейских сторонников — филэллинов за независимость и отдавал на это почти весь свой скромный пенсион, а финансировал эту борьбу, независимую Грецию и ее «кормчего» друг графа с большими деньгами и связями, женевский банкир Жан-Габриэль Эйнар, по всей видимости, влиятельный масон. В Женеве и Берне граф интересовался педагогическими идеями масона Песталоцци, встречался с бывшим министром иностранных дел и масоном Адамом Чарторыйским и воспитателем Александра I Лагарпом, бывал у философа Сисмонди. Это масонская среда. Западные авторитетные масонские словари Ленхоффа-Познера (Швейцария) и Д. Лигу (Франция) считают Каподистрию вольным каменщиком. Имеется множество косвенных доказательств этого, со временем найдутся, видимо, и необходимые архивные документы.
Но дело здесь не только в масонстве графа… Эта загадочная благородная фигура, стоящая на границе Востока и Запада, Европы и России, в центре вечно рокового «балканского узла», снова привлекает наше внимание, становится яснее и, в свою очередь, объясняет многое.
