По случаю Национального праздника Греции Генеральное Консульство Греции и Отдел Печати Посольства Греции организовали в Московском музее архитектуры им. Щусева выставку фотографий Александра и Григория Томбулидисов, посвященных жизни цалкинских греков, воздавая тем самым дань уважения этой стоящей особняком части греческой диаспоры, которой в этом году исполняется 174 года пребывания на российском пространстве.
ЦАЛКСКИЙ (ЦАЛКИНСКИЙ) РАЙОН - сельский район Республики Грузия, в прошлом - Грузинской ССР; единственное в бывшем СССР греческое административно-территориальное образование.
Общие сведения: Цалкский район расположен в южной части Восточной Грузии на высокогорье, в Цалкинской долине и на Триалетском плато. Средняя высота над уровнем моря 1600 м. Площадь р-на - 1050,6 кв. км. Границы - сухопутные. Район граничит с Тетрицкаройским, Дманисским, Богдановским, Ахалкалакским, Боржомским, Горийским и Каспским районами Грузии. Численность населения на январь 1989 г. составляла 44 438 человек. Районный центр - г. Цалка.
Район состоит из 46 населенных пунктов: одного города, четырех поселков городского типа, сорока одного села и деревень. К греческим населенным пунктам относятся: г. Цалка, поселки Бедиани, Триалети, Храмгэс, Чатахи; села Авранло, Ахалык, Башков, Бешташен, Гумбат, Гуниакала, Джинис, Едтикилиса, Имера, Караком, Кяряк, Ливад, Нео-Хараба, Олянк, Санта, Сафар-Хараба, Тарсон, Тяккилиса, Хадык, Хандо, Цинцкаро, Чапаевка, Шипяк. Помимо них были также армянские села (Ашкала, Аязма, Бур-нашет, Дараков, Дашбаш, Кабур, Кызыл-Килисса, Кущи, Нардеван, Озни, Тамала-Хараба, Хачков, Чифткилиса), азербайджанские (Ар-Сарваи, Годакляр, Теджис, Чолян) и грузинское село Реха.
Население. Основное население района - греки. На 1 января 1989 г. их было 27 127 чел., или 61%; соответственно армян - 12 671, или 28,5%; азербайджанцев - 2281, или 5,1%; грузин - 1613, или 3,5%; русских - 320, или 0,7%; осетин - 82, или 0,2%; украинцев - 72, или 0,2%; белорусов - 71, или 0,15%; представителей других национальностей - 201, или 0,55%. Городское население - 10 545 чел., сельское - 33 642 чел. Из общего количества населенных пунктов 28 - с греческим населением, 13 - с армянским, 4 - с азербайджанским и один - с грузинским. Крупные населенные пункты: г. Цалка, села Авранло, Ашкала, Бешташен и др. Средняя плотность населения 45,3 чел. на 1 км2. С 1970 по 1989 г. население р-на уменьшилось на 6284 чел. В последние годы миграционные процессы усиливаются, в частности, греки переезжают на постоянное жительство на Северный Кавказ и в Греческую Республику.
Чужбина, ставшая нашей
Греки и армяне, заселившие нынешний Цалкский район, являются выходцами из восточных вилайетов султанской Турции. Греки оказались в этих областях Османской империи в результате завоевания турками Анатолии и Константинополя. Наиболее непокорных греков турецкие власти нередко насильственно переселяли из внутренних районов Греции в отдаленные (восточные) вилайеты империи. Армяне же были коренными жителями тех земель, захваченных турками. Впрочем, если иметь в виду Византийскую империю, простиравшуюся почти по всей Анатолии, то и греки населяли этот регион, в особенности территорию Трапезундской империи, до завоевания последней (в 1462 г.) турками. Война между Россией и Турцией, начавшаяся в 1828 г., завершилась победой России и заключением в 1829 г. Адрианопольского мирного договора. Согласно этому договору, Россия оставляла Турции занятые во время войны местности (Эрзерум, Гюмиш-хане, Пасен, Трапезунд и др.) Восточной Турции. В ходе войны греки, воевавшие на стороне России, настроили турок против себя. Опасаясь мести последних, греки обратились с ходатайством к командующему русской армией генералу Паскевичу о переселении их в Россию.
1-ый период, 1829–1917
В сентябре 1829 г. первые греческие переселенцы (60 семей, составлявших около 400 человек) на 24 арбах двинулись в сторону Гюмри (в советское время — Ленинакан). В середине октября 1829 г. они прибыли в греческое село Цинцкаро (впоследствии Нижнее Цинцкаро), основанное в 1813–1815 гг. также переселенцами из восточных вилайетов султанской Турции. Спустя некоторое время — в 1829 г. одни, а в 1830 г. — другие переселенцы направились в окрестности Цалки, основав там с. Бешташен, ставшее распределительным пунктом для многих переселенцев в последующие годы. К концу 1830 г. переселенцы основали 18 селений, в которых проживало 532 семейства, или 3380 человек. К 1864 г. численность населения составила 9245 человек. По переписи 1897 г., население р-на равнялось уже 26 тысячам человек.
Крестьяне занимались скотоводством и земледелием, пользуясь при этом примитивными орудиями труда: деревянным плугом, сохой, молотильной доской с вбитыми в нее острыми кремневыми камнями, косой, серпом; в качестве средства передвижения использовалась арба. Возделывали в основном ячмень, пшеницу, полбу, лен. Со второй половины XIX в. у некоторой части населения огородной культурой стал картофель. С 30-х годов XX в. картофель составил основной элемент питания населения.
Тяжелый труд и ничтожность его результатов, определяя низкий уровень жизни большинства крестьян, обостряли в последних, используя марксистскую терминологию, «психологию мелких собственников». (Темная крестьянская масса не подозревала, что в Европе в это же время распространялось учение, согласно которому источник всех бед заключается как раз в частной собственности и порожденном ею инстинкте собственничества.)
Доходы от животноводства были низкими. Хотя крестьяне, руководствуясь соображениями материального и престижного порядка, стремились к увеличению поголовья скота, однако ограниченные площади для его выпаса, а также долгие месяцы содержания его в помещениях в холодное время года сдерживали эти стремления. На состоянии животноводства отрицательно сказывалось также отсутствие ветеринаров и зоотехников. Частые заболевания приводили к массовому падежу скота, вызывая обеднение многих крестьян.
Люди жили в сырых землянках, нередко вместе со скотом. Обычные дома под крышей были большой редкостью. Землянки, уходящие наполовину в землю и огражденные стеной из кизяка, не говоря уже об узких, кривых и грязных улицах, придавали цалкским селениям жалкий и унылый вид. Да и сам облик, одежда и уклад жизни, а также довольно однообразное и скудное питание цалкинцев производили не лучшее впечатление. Словом, бедность, темнота и невежество, в которых жили цалкинцы, делали их жизнь незавидной. В селах района часто свирепствовали эпидемические заболевания. До начала XX в. на всю Цалку имелся один приезжий фельдшер.
Цалкинские греки, скромные и набожные, упорно держались традиций и обычаев предков: они свято чтили все догматы и обряды православия, вплоть до соблюдения поста по средам и пятницам. По сей день у них сохранился обычай жертвоприношения в дни религиозных праздников. Как правило, в жертву приносится молодой баран, овца, петух или даже теленок. По обычаю, восходящему, надо полагать, к языческому периоду греческой истории, жертвенное животное с надрезанным ухом три раза обводят вокруг церкви, затем режут и варят. При этом определенная часть жертвенного животного в обязательном порядке раздается соседям, знакомым и просто незнакомым людям. Возможно, что цалкинские греки унаследовали от своих древних предков также склонность к крючкотворству и судебным тяжбам. С реорганизацией колхозов в совхозы тяжбы, точнее, борьба различных групп в селе вокруг поста председателя колхоза и других «доходных» должностей, пошла на убыль. Совхоз означает советское (государственное) хозяйство. Расхищение его имущества мало кого волновало (и волнует).
До советизации Грузии в греческих селах Цалки имелось не более 7 церковно-приходских школ с небольшим количеством учащихся. В школах работало 8 учителей.
Жизнь цалкинцев, как и населения всей Грузии, коренным образом изменилась после прихода к власти большевиков.
Советский период
В первые же годы советизации республики «началась социалистическая перестройка старой деревни». В мае 1929 года была организована сельскохозяйственная коммуна впервые в с. Тяккилиса, а несколько позже в том же году в селе Бармаксыз. Затем коллективизация была навязана и другим селам. (О том, как «убеждались» крестьяне в «преимуществах» колхозного ведения хозяйства, речь пойдет ниже.) В результате к «середине тридцатых годов в районе завершается коллективизация сельского хозяйства», как писали тогдашние газеты. Однако Тяккилисская и Бармаксызская коммуны были вскоре расформированы, а их имущество и люди присоединены к одновременно существовавшим в этих селах колхозам. Многозначительное умолчание о судьбе коммун равносильно признанию провала одного из первых большевистских экспериментов — создания сельскохозяйственных коммун.
В этот же период большевиками активно проводилось раскулачивание, являющееся на деле формой узаконенного разбоя и грабежа состоятельных сельских хозяйств и имеющее целью внушение страха широким слоям крестьянства, не желавшим вступать в колхозную кабалу. Общеизвестно, что большевики рассматривали разрушение кулацких дворов как одно из главных условий коллективизации сельского хозяйства.
На Цалке, в каждом селе которой состоятельные (по местным меркам) хозяйства составляли не более двух-трех процентов, раскулачивание приняло сравнительно умеренные формы: оно не сопровождалось, за редким исключением, «перевыполнением плановых заданий партии», а также выселением в Сибирь.
Впрочем, раскулаченных незачем было выселять в Сибирь, ибо Цалка и так считалась «грузинской Сибирью» (сюда, согласно молве, ссылали провинившихся грузинских царедворцев).
Первый период коллективизации характеризуется следующими явлениями: во-первых, были введены разорительные налоги, на тех, кого считали кулаками, комитеты бедноты (комбеды) подчас забирали в свою пользу часть собранного «кулаками» урожая, а активисты-партийцы и комсомольцы устраивали охоту на «антисоветские элементы» и так называемых спекулянтов, которые, стараясь поддерживать элементарный уровень торговли, снабжали население Цалки дефицитными товарами: ситцем, мылом, нитками, иголками и др. предметами первой необходимости. Одновременно отмечались разного рода взятки, протекции и покровительство со стороны власть имущих, продающих свое покровительство крестьянам.
Новая власть боролась и с так называемыми подкулачниками, т.е. крестьянами-середняками и даже бедняками, не желавшими вступать в колхоз или принимать участие в раскулачивании односельчан, ибо зачастую были их родственниками. Эти опасности вызвали даже такое явление, как самораскулачивание. Иначе говоря, нередко лица, ожидавшие раскулачивания или уже раскулаченные, не дожидаясь полного разорения, продавали свое имущество (а подчас и отказывались в пользу колхоза, например, от мельницы) с тем чтобы перейти в разряд середняков и даже бедняков. Правда, самораскулачивание так называемых кулаков не всегда предполагало обретение избирательных прав.
Впрочем, к концу 30-х годов иные из бывших «кулаков» становились (разумеется, с одобрения райкома партии) председателями колхозов, рачительными руководителями колхозного хозяйства, ибо большевики поняли, что не в состоянии игнорировать исторически сложившееся устройство сел.
Процедура коллективизации сельского хозяйства, конечно, не проходила на добровольных началах. Несмотря на активную пропаганду и усиленный административный нажим, большинство крестьян Цалкского района (как, впрочем, и всей республики и страны) не вступали в колхозы. Не убеждали крестьян и «преимущества» коллективного ведения хозяйства, демонстрируемые на примере колхозов, созданных почти в каждом селе из некоторого количества бедняцких и частично середняцких хозяйств на, так сказать, льготных условиях. Эти льготы, выдаваемые за «преимущества» колхозного строя, заключались в том, что созданным колхозам предоставлялись лучшие участки земли, инвентарь и даже выгодные кредиты. Более того, на единоличные хозяйства возлагалась обязанность оказывать помощь колхозам личным участием в посевной кампании и уборке урожая.
Наконец, к числу «преимуществ» колхозов был отнесен и факт взимания с них чисто символических налогов, ибо все бремя налогообложения было перенесено на индивидуальные хозяйства. При этом естественно возникающий вопрос о том, откуда в дальнейшем брать лучшие земли и кто будет платить налоги в случае осуществления сплошной коллективизации, квалифицировался как «провокационный», как «вылазка» против колхозного строительства.
К середине 30-х годов крестьяне Цалки, как и остальных районов республики, были вынуждены в конце концов вступить в колхозы, ибо обложение грабительскими налогами сделало ведение индивидуального хозяйства бессмысленным.
С осуществлением сплошной коллективизации все налоговые тяготы, как и следовало ожидать, были переложены на колхозы и колхозников.
Значительная часть производимой колхозами продукции (так называемые обязательные поставки) закупалась государством по крайне низким ценам. Разорительными для колхозов оказались и услуги МТС (машинно-тракторных станций). Так, за использование молотилки колхоз платил чуть ли не пятую часть обмолоченного зерна (Даже подумать, что в Османской Турции, откуда бежали предки цалкинских греков, султан брал только десятину). Аналогично обстояло дело с оплатой работы трактористов и тракторов. На крестьян обрушились и другие беды, такие как возникновение паразитического слоя сельской бюрократии, сопровождавшееся расхищениями и злоупотреблениями. Положение усугублялось еще и тем, что для разрешения этой проблемы власти прибегали к частой смене колхозного руководства.
Государство обложило и личные подсобные хозяйства колхозников огромными налогами, по сравнению с которыми подати периода царизма представляются сущими пустяками. Согласно свидетельству старожилов, в то время крестьянские хозяйства Цалки платили за год так называемую «подымную подать» размером — 4 р. 50 к. и два вида земского сбора: общего — 3 р. 50 к. и губернского — 2 р. 30 к. Всего — 10 р. З0 к.
Налоговая же политика советской власти периода «торжества колхозного строя» изменилась коренным образом. Колхозники (помимо самих колхозов) выплачивали два вида налогов: денежный и натуральный. К первому относились: общий (подоходный) сельхозналог и равное ему по размерам так называемое самообложение, облигации (на словах — форма размещения государственных займов среди населения, а на деле — вид поборов), некие культсборы (сбор будто бы для благоустройства сел сельсовета), налог с холостяков и малосемейных и др.
Натуральный налог был — 52 кг мяса с каждого двора, причем независимо от того, содержит колхозник личный скот или нет; 350 литров молока и еще 350 по низкой цене, назначаемой государством, сто яиц, шерсть, кожсырье (необработанные шкуры овец, телят и др. животных), брынза и т.п. Сбором налогов занимались колхозы.
К концу 30-х годов средние школы функционировали в селах Бармаксыз, Бешташен, Джинис, Кущи, Триалети (Розенберг) и Гумбат. В с. Санта существовал греческий педагогический техникум, но он был закрыт в августе 1938 г. в связи с ликвидацией школ ряда национальных меньшинств по всему Советскому Союзу.
С 1933 по 1954 г. в районе функционировал педагогический, а с 1957 по 1979 г. — сельскохозяйственный техникум, где преподавание велось на русском языке.
В начале 60-х гг. все колхозы р-на были реорганизованы в совхозы. Однако в жизни цалкинцев мало что изменилось: оплата труда в совхозах оказалась столь же мизерной, как и в колхозах. Впрочем, с образованием специализированных (молочно-картофелеводческих) совхозов в селах оказался избыток рабочих рук. Как и при колхозном строе, население Цалки продолжало жить преимущественно за счет приусадебных участков и содержания личного скота. Кроме того, поскольку работа в совхозах носила главным образом сезонный характер, люди получили возможность выезжать на заработки за пределы республики.
Греки Цалкского р-на делятся на туркоязычных и грекоязычных. Подвергаясь в течение столетий религиозному и национальному притеснению, часть греков, проживавших в северо-восточных вилайетах Османской империи, вынуждена была отказаться от родного языка и принять анатолийское наречие турецкого. Потомки этой части греков составляют большинство греков Цалки. Предки же грекоязычной части населения Цалки (с. Санта, Гумбат, Тарсон и Нео-Хараба) по разным обстоятельствам, например в связи с проживанием в горных труднодоступных р-нах, сохранили понтийский диалект греческого языка. Грекоязычное население р-на составляет не более 20% общего числа греков Цалки.
В туркоязычных греческих селах широко распространено турко-русское двуязычие. При этом турецкий язык используется главным образом в быту, на производстве, в общественных местах, как правило среди работников физического труда. Русский же язык принят в государственных учреждениях и ряде отраслей производства, в сфере культурной жизни и межнационального общения. Прочные позиции занимает русский язык и в грекоязычных селах, где турецкий служит средством общения с простонародьем армянских и азербайджанских сел, а также туркоязычных греческих.
Русский язык оказал благотворное влияние на все стороны жизни цалкинцев. Благодаря большой информативности этого языка греки (и не только греки) р-на приобщились к достижениям мировой культуры, в том числе к славной древнегреческой традиции. Находя в последней своего рода духовное убежище от большевистской идеологии, советские интеллектуалы уделяли ей повышенное внимание.
Знание русского языка способствовало для многих греков Цалки поступлению в высшие учебные заведения советских республик, и прежде всего бывшей РСФСР, повышению квалификации, активному включению в процесс развития различных областей науки и культуры. Вместе с тем тяга к возрождению родного языка все более усиливается. Языковая ностальгия особенно характерна для туркоязычных греков. Их этническое самосознание столь обострено, что многие, не владея греческим языком, признают его родным, турецкий же язык осознается ими как чужой, навязанный.
Компиляция текста выполнена редакцией «Греческой Газеты» по материалам статей Зафириди Евклида, Кессидиса Алексея, Котанова Харалампия, Мацукатова Авраама, опубликованных в «Энциклопедии Греков СНГ» (Ставрополь, 1999 г.)
Выставка «Наши греки» представляет серию фоторабот братьев Григория Томбулидиса (род. в 1946 г.) и Александра Грека (род. в 1950 г). На фотографиях - самые различные моменты жизни цалкинских греков в период с 1983 по 1989 годы.
«Эти фотографии созданы по просьбе Общества греков Грузии, - рассказывает Александр Грек. - Но в первую очередь мы исполняли волю наших предков, родившихся и проживших свои жизни в Цалке».
Братья Григорий и Александр также родились в Цалке и провели здесь первые годы своей жизни: «Можно ли забыть детство? - вспоминает автор выставки - Забыть, как вместе справляли первые в нашей жизни праздники, как ходили каждое утро есть мацони к родным - к Музенидисам, как играли в первые игры...»
«Праздник Метаморфосис» - так фотографы назвали серию своих работ: в них присутствуют детство и старость, любовь и привязанности, праздники и повседневность... И это все - о цалкинских греках - таких, какими их запомнили авторы.
Сегодня понятие цалкинских греков осталось лишь в воспоминаниях: Цалка носит новое имя - Неосванетия, а большинство греческого населения в 90-е годы уехало в Россию или Грецию.
«Осталась лишь ностальгия да первая детская любовь, от которой не денешься никуда, да еще... наши фотографии - говорит Александр Грек. - Надеюсь, что нам удалось сохранить в них нашу привязанность к этим местам и к этим людям.
Нашу выставку мы посвящаем, конечно же, нашим родителям - отцу Ананию и покойной матери Валентине Михайловне Томбулидисам. Их гены мы всегда ощущали и всегда ими гордились...»
Александр Томбулидис
